Биография цветаевой и пастернака
Цветаева и Пастернак – эпистолярный роман двух великих поэтов
Как я люблю любить... А вы когда-нибудь забываете, когда любите, что любите? Я – никогда.Марина Цветаева
Несмотря на то, что Марина Цветаева была замужем, отношения с супругом Сергеем Эфроном были довольно сложными. В 1922 году после разлуки с мужем Цветаева переехала к нему в Берлин, где и повстречала Бориса Пастернака в первый раз. У поэта тоже были весьма непростые отношения с супругой. Однажды он прочитал сборник Цветаевой «Версты». Пастернак был сражен наповал талантом поэтессы. Вскоре он написал ей первое письмо. Это стало началом их бурного эпистолярного романа.
Вынужденная находиться вдали от Родины, бежавшая с мужем, офицером Белой армии, Цветаева нашла в Пастернаке частичку того, по чему скучала больше всего на свете – частичку дома. Марина начала привязываться к поэту; в 1924 году она издает цикл стихов «Двое», в котором сопоставляет Пастернака и себя.
Поэты жили мечтой, что вскоре встретятся. В силу жизненных обстоятельств их встреча переносилась раз за разом. Они идеализировали друг друга, находили утешение в переписке. В своих письмах Цветаева писала, что боготворит его. Она даже хотела назвать своег
Эпистолярный и поэтический диалог Бориса Пастернака и Марины Цветаевой начался летом 1922 года и продолжался до конца их жизни. Их переписка, стихи, посвященные друг другу, интертекстуальные связи, свидетельствующие о том, сколь разнообразны были формы этого диалога, наконец, факты биографии, отражающие характер их взаимоотношений, не раз являлись предметом изучения в работах литературоведов и критиков (см.: [Век… 12]). Человеческие и творческие связи двух поэтов чаще всего исследуются, так сказать, с позиции Марины Цветаевой, что вполне закономерно. По словам В. Швейцер,
в жизни Цветаевой отношения с Борисом Пастернаком явились уникальными, не похожими ни на какие другие <…> Можно с уверенностью сказать <…> что для нее они были значительнее, чем для Пастернака <…> Была ли то страсть или дружба, творческая близость или эпистолярный роман? Все вместе, неразрывно, питая и усиливая одно другое [Швейцер: 359-360].
Исследователи часто цитируют слова Цветаевой из «Послесловия» к ее докладу «Поэт и время», свидетельствующие о внутреннем родстве поэтов: «Пастернак и я, не сговариваясь, думаем над одним и говорим одно
Борис Пастернак и Марина Цветаева: Эпистолярный роман без счастливого конца
Отношения Марины Цветаевой и Бориса Пастернака – это одна из самых трагичных страниц русской поэзии. А переписка двух великих поэтов – это намного больше, чем письма двух увлеченных друг другом людей. В юности их судьбы шли как будто параллельно и во время редких пересечений не трогали молодых поэтов.
Родственные души
У них было много общего. И Марина, и Борис были москвичами и почти одногодками. Их отцы были профессорами, а матери – талантливыми пианистками, причем обе – ученицами Антона Рубинштейна. И Цветаева, и Пастернак вспоминали первые случайные встречи как нечто мимолетное и незначительное. Первый шаг к общению сделал Пастернак в 1922 году, который, прочитав «Версты» Цветаевой, пришел в восторг.
Он написал ей об этом в Прагу, где она в тот момент жила с мужем, Сергеем Эфроном, бежавшим от революции и красного террора. Цветаева, которая всегда чувствовала себя одинокой, почувствовала родственную душу и ответила. Так началось содружество и настоящая любовь двух великих людей. Длилась их переписка до 1935 года, и за все эти годы они ни разу не встретились. Хотя, судьба, как будто дразня,
История взаимоотношений двух больших поэтов – Марины Цветаевой и Бориса Пастернака – это более 100 писем на протяжении 13 лет и всего несколько коротких встреч. Но была другая общность – поэтическая, и не только в стихах, которые они посвятили друг другу.
Много общего было в воспитании и условиях жизни, которые сформировали особый взгляд на мир и поэзию. И Марина Цветаева, и Борис Пастернак происходили из профессорских семей, но их отцы добились признания собственными силами и талантом. У обоих поэтов матери – одаренные пианистки, атмосфера культуры и поклонения музыке, литературе – вот среда, в которой взращивался талант и Цветаевой , и Пастернака. Марина Цветаева слышала чтение стихов Б.Пастернака в Политехническом музее, и он показался ей отчужденным и непонятным. И силу стихов М. Цветаевой Пастернак тоже не сразу понял и открыл для себя лишь в 1922 году, когда купил и прочитал ее небольшой сборник «Версты» (издан в 1921 г.), а Марина Цветаева в это время уже уехала к мужу Сергею Эфрону, с которым ее разлучила война, за границу. Потрясенный стихами Цветаевой, лирическим могуществом ее строк, «бездной чистоты и силы», Пастернак написал письмо в Прагу, полное восторгов и сож
Швейцер Виктория: Марина Цветаева
Пастернак
Рильке оставляло пустоту в мире, единственным восполнением которой могло быть его присутствие на небесах – вернее, везде, его всеприсутствие. Ради уверенности в этом Цветаева отвергла самые понятия жизни и смерти:
Жизнь и смерть давно беру в кавычки,
Как заведомо-пустые сплёты.
Без других она могла обойтись – расстаться с Рильке было немыслимо. Стихи памяти Маяковского, Волошина и Гронского не стали Реквиемом потому, что в них нет раздирающей душу боли разлуки, торжественности прощания и – главное – восторга вознесения – всего, что составляет смысл стихов на смерть Рильке.
Очевидно, с годами мистическое сознание Цветаевой менялось. Между «Новогодним» и «Маяковскому», «Ici—haut» и «Надгробием» прошло соответственно три с половиной, пять с половиной и восемь лет. В «Новогоднем» чувства и движение стиха направлены убежденностью в бессмертии души Рильке. Опустив это в стихах памяти Маяковского и Волошина, в «Надгробии» Цветаева иронизирует над самой идеей:
Возносятся на небеса!..
пришелся на лето 1928 года, постепенно